Те, кто на себе испытал, что такое лишение свободы в российских условиях, подписанный президентом Медведевым летом прошлого года ФЗ-76 "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принуди-тельного содержания" вряд ли восприняли как шутку. Теперь же, когда этот закон начал действовать и в регионах на его основе создаются общественные наблюдательные комиссии (по сообщению "Российской газеты", их уже более пятидесяти), его очевидная несерьезность придает ему характер не столько шутки, сколько издевательства.
Сужу об этом на примере Тверской области. В нашем регионе не так уж много колоний - девять, из них две лечебные - для туберкулёзников и наркоманов. Четыре СИЗО, 38 ИВС (где, как известно, и совершаются главные нарушения при добывании у арестованных "нужных" показаний) и еще несколько специфических мест лишения свободы: больница, центр для содержания несовершеннолетних правонарушителей, гауптвахты и т.п. Разбросаны они на территории, по площади равной всей Австрии.
Теперь представьте, каким образом это огромное хозяйство будут контролировать шесть общественников, находящиеся в областном центре, от которого до многих подконтрольных учреждений по 300 и более километров, и не имеющие ни копейки средств на транспортные и иные расходы. (Правда, в Мордовии, где колоний уже не 9, как у нас, а 20, ситуация еще "смешнее": в тамошней комиссии всего пятеро).
Но самое главное "веселье" заключается в том, что среди шести тверских контролеров не оказалось ни одного правозащитника. Инвалиды афганской войны есть, "Родители против наркомании" есть, ветераны правоохранительных органов есть. А правозащитников нет. Если, конечно, не считать таковым бывшего заместителя начальника областного УВД по кадрам Владимира Воробьева, который как раз и является председателем ОНК по Тверской области. Говорят, что он вполне приличный человек (я лично с ним не знаком). Но куда деться от того, что ревизовать-то ему придется результаты собственной работы: ведь именно кадры у нас, как известно, решают все, и особенно в деле соблюдения прав арестованных?
Формирует региональные комиссии, как известно, Общественная палата Российской Федерации. На первый взгляд, такой порядок нацелен на максимальную независимость комиссий от тех структур, которые они должны контролировать и от тесно связанной с ними региональной власти. Но особенностью "эры Путина", как многие уже заметили, стала необходимость ко многим понятиям, связанным с демократическими институтами, добавлять местоимение "как бы".
У нас и палата-то как бы общественная, и обеспечивает она, соответственно, как бы независимость. И, что особенно характерно, все это знают, в том числе и те, кому грозило оказаться под как бы контролем общественности.
Во всяком случае, полковник Савихин, начальник УФСИН по Тверской области, нисколько не сомневался в своей возможности повлиять на состав наблюдательной (в том числе и за ним) комиссии. Во всяком случае, в телефонном разговоре он мне прямо сказал, что не допустит, чтобы в комиссию вошла Галина Буслаева, возглавляющая региональное отделение организации "За права человека". При том, заметим, что приоритетным направлением деятельности этой организации в нашей области как раз и является защита прав лишенных свободы.
Понятно, что при таком раскладе и при практическом отсутствии возможностей осуществлять реальный контроль за местами лишения свободы, тверской "Мемориал" также не стал рваться в комиссию.
Нам так и не известно, с кем конкретно в нашей области контактировали представители ОП РФ в период формирования Общественной наблюдательной комиссии. Во всяком случае, к правозащитникам они не обращались. А когда в списке деятелей ОП РФ, ответственных за деятельность наблюдательных комиссий, обнаружилась Татьяна Астраханкина, бывший депутат Госдумы от КПРФ, хорошо известная в нашей области в том числе и нелюбовью к правозащитникам, все стало более или менее понятно. Именно она, как выяснилось, осуществляла "техническую работу" по формированию комиссии.
Разумеется, мы не отказываемся от взаимодействия с ОНК и желаем ей всяческого успеха. Но не в деле имитации общественного контроля, а в реальной защите прав лишенных свободы. В стране, где, по оценкам экспертов, примерно четверть населения связана с "зоной" личным опытом или родственными связями, эту проблему трудно назвать маловажной.