Попытки криминалитета возродить «воровские традиции» активизировались, считает первый заместитель министра юстиции Украины

«Зеркало недели» неоднократно освещало ситуацию в пенитенциарной системе Украины. Сегодня предлагаем читателям ознакомиться с точкой зрения не правозащитников или родителей осужденных, а должностного лица. Поводом для нашего разговора стали резонансные события в Стрижавской колонии Винницкой области, о которых сообщало «ЗН». По просьбе Винницкой правозащитной организации, по поручению первого вице-премьер-министра Украины А.Турчинова была проведена проверка этой колонии. О ее результатах рассказал первый заместитель министра юстиции Евгений Корнийчук.

Напомним: правозащитники взбудоражили общественное мнение сообщениями, что в колонии в знак протеста против действий администрации планируется массовое увечье. Ответ традиционный: массовое увечье планировалось, но факты пыток не были подтверждены. Впрочем...

— Евгений Владимирович, известно, что в Минюсте состоялось специальное совещание по поводу проверки пенитенциарных учреждений Виннитчины. Каковы ее результаты?

— В середине сентября мы провели проверку. Если ответить коротко: изложенные факты не подтвердились. Мы тщательно изучали ситуацию. Я лично общался с не менее чем десятком осужденных — наедине, без представителей департамента по исполнению наказаний и охраны. Скорее всего, у господина Гройсмана (известный винницкий правозащитник. — Ред.) — личный конфликт с руководителем этого учреждения, а в целом факты, приведенные в заявлении Д.Гройсмана, не подтвердились.

— У вас нет претензий к руководителю колонии?

— Не могу сказать, что нет. Но мое общее впечатление от этой исправительной колонии таково: она не наихудшая в системе. А по некоторым показателям может служить примером для других учреждений системы исполнения наказаний.

В работе нашей группы участвовал киевский правозащитник Эдуард Багиров, но и ему не удалось получить подтверждения информации винницких правозащитников. Впрочем, мы обнаружили другие нарушения и дали департаменту короткий срок для их устранения. В частности, демотивирует осужденных то, что им в течение двух месяцев нынешнего года не начислялась заработная плата. Задержка произошла потому, что руководитель колонии находился в отпуске и некому было организовать процедуру, хотя это, конечно же, не оправдание.

Еще одно серьезное нарушение состояло в том, что рабочие квалификации (классы) присваивались осужденным произвольно. Не была создана специальная комиссия, которая бы учитывала опыт и умение осужденных при определении их класса, что существенным образом влияет на уровень заработной платы. Высший класс получали те, кто вел себя лучше. Проблема будет решена в течение нескольких недель.

Мы также обратили внимание департамента на нецелесообразность перевода наиболее сложных и проблемных осужденных именно в эту колонию. Подобная практика сложилась из-за того, что в этой колонии довольно строгое руководство, умеющее организовать работу с наиболее сложными осужденными, поэтому их переводили сюда из разных регионов. Таким образом создавалась критическая масса, которая могла взорваться в любой момент. А вот факты издевательств, протестом против чего должно было стать массовое самоувечье, не подтвердились.

— Чем, по мнению комиссии, спровоцированы голодовки осужденных, попытки и случаи самоубийств, о которых становилось известно общественности в последнее время?

— По результатам проверки информации, обнародованной Винницкой правозащитной группой, об издевательстве над осужденными Стрижавськой исправительной колонии (№81) со стороны администрации указанного учреждения Винницкая прокуратура по надзору за соблюдением законов при исполнении судебных решений в уголовных делах вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку эта информация не нашла подтверждения.

В течение 2008 года случаев отказа осужденных от приема пищи не установлено. Что же касается самоубийств, то, действительно, на протяжении июля нынешнего года произошло два случая суицида. Причинами, приведшими к совершению суицида осужденными, является потеря социально полезных связей и социально важных ориентиров, а также трудности психологической адаптации к условиям лишения свободы. По этим фактам проведены тщательные служебные расследования, по результатам которых прокуратура вынесла постановления об отказе в возбуждении уголовных дел. Вместе с тем руководство департамента приняло меры по профилактике таких негативных явлений.

Кстати, Всемирная организация здравоохранения подсчитала, что каждые три секунды в мире совершается суицидальная попытка, а примерно каждую минуту — регистрируется самоубийство. В Украине смерть от самоубийств занимает второе место после естественной смерти и смерти от внешних причин. Научные сотрудники доказали, что лица, лишенные свободы, представляют наиболее суицидоопасную часть населения. Статистика за семь месяцев нынешнего года свидетельствует, что в расчете на 1000 лиц среди населения Украины зарегистрировано 0,21 случая суицидов, а среди осужденных Государственной уголовно-исполнительной службы этот показатель составляет 0,15.

Что же касается провокации событий, которые могли произойти в этой колонии, установлено, что один из осужденных негативной направленности, стремясь добиться послабления установленного режима отбытия наказания, с помощью мобильного телефона, пронесенного из комнат длительного свидания на территорию колонии в продуктах питания, неоднократно связывался с правозащитником. 26.07.2008 г., во время пребывания на участке усиленного контроля, он спланировал проведение акции массового самоувечья осужденных на различных участках и договорился о поддержке еще с несколькими такими же нарушителями. Последние должны были проводить соответствующую работу по отбору осужденных для участия в запланированной акции. В то же время представители правозащитных организаций и средств массовой информации должны были освещать факт самоувечья в прессе. Путем оперативных мероприятий удалось обнаружить подстрекателя, его срочно перевели в другое учреждение в Винницкой области, и конфликт сам по себе разрешился.

К сожалению, пока продолжается следствие, все детали не могут быть обнародовані поскольку прокуратура в действиях этого осужденного установила состав преступления, предусмотренный статьей 392 Уголовного кодекса Украины (действия, дезорганизующие деятельность исправительных учреждений).

Но нельзя не признать, что в последнее время активизировались попытки криминалитета возродить в местах лишения свободы «воровские традиции» и ослабить установленный режим отбытия наказания. Подчеркиваю: попытки ослабить установленный законом режим содержания и создать привилегированные условия содержания отдельной категории осужденных, которые на сегодня считают себя «авторитетами» среди осужденных, и являются настоящей причиной подстрекательства осужденных к групповым протестам. Для достижения своих преступных намерений преступники активно используют правозащитные организации и средства массовой информации. Не думаю, что господин Гройсман хотел кого-то оклеветать, но он получал не совсем правдивую информацию.

Среди других проблем — недостаточное оснащение лазарета. О проблемных ситуациях в этой колонии мы доложили правительству и будем держать их решение на контроле. В течение последних девяти месяцев я занимаюсь проблематикой департамента исполнения наказаний. Впервые с нею столкнулся, но, поверьте, все проблемные вопросы изучены, и мы много работаем над улучшением законодательства для достижения в этой сфере европейских стандартов. Но по сравнению с другими колониями, посещенными мною, Стрижавская в хвосте не плетется.

— Речь шла о том, что заработная плата осужденных Стрижавской колонии №81составляет 10—15 грн., при том, что они работают на довольно прибыльном предприятии.

— Те, с кем я общался, говорят, что получают по 200—300 грн. в месяц. После всех отчислений (возмещения материальных ущербов, причиненных во время совершения преступления, выплаты алиментов) человек действительно может получать 10—15 грн. Но на самом деле я ни одного такого факта в разговоре с осужденными не установил.

— Но ведь они все равно зарабатывают меньше прожиточного минимума. Возможно ли сделать так, чтобы труд заключенных в дальнейшем перестал носить характер преимущественно рабский, оплачиваемый символически?

— Больше или меньше прожиточного минимума зарабатывают — так вопрос не стоит: прежде всего они должны выполнять приговор суда. Хотя вы правильно ставите вопрос, ведь уровень оплаты труда в пенитенциарных учреждениях и в среднем по стране несоизмерим. Понимая специфику, возможно, следовало бы подробнее изучить их работу, предложить иные подходы.

Но, соответственно статье 121 Уголовно-исполнительного кодекса Украины, лица, отбывающие наказание в исправительных колониях, из начисленного им заработка, пенсий и другого дохода возмещают стоимость питания, одежды, обуви, белья, коммунально-бытовых и других предоставленных услуг. Кроме того, проводится отчисление по исполнительым листам и другим исполнительным документам.

Но, во-первых, труд осужденных не является рабским. Они зачастую работают на государственных казенных неприбыльных предприятиях, на которых действуют общегосударственные расценки и тарифы, рассчитанные с учетом уровня минимальной заработной платы.

Во-вторых, соответственно действующему законодательству, труд осужденных рассматривается как один из способов закрепления у них трудовых навыков, обучения профессии для адаптации их в обществе после выхода на свободу, а уровень заработной платы зависит от количества и качества изготовленной продукции. Для информации: уровень производительности труда осужденных вчетверо ниже, чем в промышленности. Однако те, кто хочет работать, имеют заработную плату на уровне двух тысяч гривен. Но следует учитывать, что на лицевые счета осужденные получают средства лишь после всех отчислений.

В места лишения свободы часто попадают лица, которые до осуждения нигде не работали и не учились профессии. Именно поэтому сейчас усилия работников уголовно-исполнительной службы направлены на профессиональное обучение осужденных (создано 98 учебных заведений) и получение ими трудовых навыков непосредственно на производстве.

На сегодняшний день в Государственной уголовно-исполнительной службе на оплачиваемых работах задействованы 48% трудоспособных осужденных. Зачастую это обусловлено устарелостью производственных мощностей предприятий этих учреждений, отсутствием квалифицированного персонала, низким профессиональным уровнем осужденных. К сожалению, государственные программы по созданию определенного количества рабочих мест для осужденных, разработанные департаментом по вопросам исполнения наказаний, не обеспечены надлежащим бюджетным финансированием. Затруднительное положение с производственным оборудованием усложняется постоянным изъятием оборотных средств предприятий на покрытие недофинансирования потребностей системы из государственного бюджета. Продукция с имиджем «изготовлено в тюрьме» не популярна и не всегда находит покупателя. Гарантированные государственные заказы для коммунальных хозяйств, больниц, школ (мебель, инвентарь и тому подобное), силовых структур, Укржелдора (одеяла, белье) позволили бы значительно улучшить ситуацию с трудовой занятостью осужденных.

Кстати, в Стрижавской колонии мы увидели, что почти все осужденные обеспечены работой.

— Куда идут средства, заработанные этими предприятиями?

— На улучшение условий содержания заключенных. Стрижавская колония в этом смысле самодостаточна. Но насколько рационально используются средства, вопрос не к Минюсту, а к Контрольно-ревизионному управлению. На поверхности нарушений нет. Люди находятся в достойных условиях, нормально питаются.

Но много колоний, несмотря на доходы, которые они получают, должны погашать также налоговый долг, образовавшийся еще в 90-х годах. По состоянию на 1 августа 2008 года, общая налоговая задолженность предприятий учреждений исполнения наказаний составляла 140,5 млн. грн., в том числе 70,3 млн. грн. — задолженность по налогу на добавленную стоимость.

Проблема заключается в том, что можно с большой достоверностью говорить: в колониях недосчитываются денег, и идут они на другие потребности, но начинать нужно с того, что правительство недофинансирует пенитенциарные учреждения. К сожалению, Государственная программа улучшения условий содержания осужденных и лиц, взятых под стражу, на 2006—2010 годы, принятая в 2006 году Кабинетом министров Украины по инициативе департамента по вопросам исполнения наказаний, финансируется лишь на 10% от запланированных объемов (58,3 млн. грн. в 2008 году). Но уже на следующий год планируем существенным образом увеличить финансирование пенитенциарных учреждений. Правительство поддерживает наши инициативы. Я считаю, что как минимум 50% проблем в рамках системы исполнения наказаний лежит в сфере недофинансирования. Если бы финансирование осуществлялось в нормальных объемах, можно было бы решить много проблем, в частности проблему перехода на камерные условия с казарменных, проблему лучшего питания. Вы знаете, сейчас выделяется 3,5 грн. в день на питание осужденного...

— По вашей логике, можно говорить о значительном улучшении ситуации. Ведь десять лет тому назад на питание осужденного выделялось восемь копеек.

— В тюремном лазарете Стрижавской колонии, где есть офтальмологическая больница для осужденных, я разговаривал с женщиной, которая ожидала операцию. Она сказала, что сидела в тюрьме 15 лет назад, и тогда было намного труднее. А теперь, дескать, «курорт».

Вместе с тем у нас есть очень проблемные колонии. Подавляющее большинство объектов инженерного и коммунально-бытового назначения были построены более 50 лет тому назад. Их техническое состояние и эксплуатационный уровень безопасности достиг критического предела, что может составлять угрозу для здоровья и жизни людей, быть причиной аварии и чрезвычайных ситуаций. Планово-предупредительный ремонт фактически превратился в аварийно-восстановительные работы, затраты на что в два-три раза выше.

Жуткие вещи видел в Симферополе. Там СИЗО был построен еще во времена Екатерины ІІ. Его просто нужно сносить и строить новый. Условия там такие, что задержанных везут за 220 км в Херсон. Именно поэтому мы вышли с пилотным проектом построения новых учреждений и вынесения объектов за пределы городов, особенно тех, которые требуют немедленного технического вмешательства. Речь идет о таких следственных изоляторах, как Львовский, Лукьяновский (построены 300 лет тому), Одесский, Симферопольский. Есть обращения коммерческих предприятий, готовых подписать соглашения с городскими администрациями и департаментом, чтобы за участок земли под этими СИЗО построить современные сооружения за пределами города.

— И сколько это будет стоить?

— Зависит от региона. Вопросы, касающиеся Львова и Одессы, изучены детельно, но пока что не можем озвучивать цифры, поскольку мы не вышли на фактический результат.

— Есть ли согласие городских властей?

— Городская власть была бы довольна. Во-первых, уменьшается интенсивность движения в центре города, улучшается вопрос безопасности. Такие пилотные проекты нужно запускать. Они и город разгрузят, и будут гарантировать лучшие условия для содержавшихся под стражей.

— После возникновения конфликта на Виннитчине в газете «Голос Украины» была напечатана статья генпрокурора А.Медведько о роли органов прокуратуры в предотвращении и расследовании фактов применения пыток к заключенным. Он утверждает, что это отдельные и несистемные случаи и что ни один факт смерти заключенного, причиной которой были незаконные действия администрации мест заключения, не установлен. Тогда как каждый год поступают около тысячи жалоб, фиксируются полсотни случаев самоубийств. Вы согласны с этой статистикой?

— Мы не можем подменять собой прокуратуру, являющуюся независимым органом следствия. Но как юрист могу ставить под сомнение некоторую статистику, поскольку при желании можно скрыть любое преступление, особенно в рамках закрытой системы. Хотя в прокуратуре есть специальный подраздел, который занимается надзором за соблюдением законов во время исполнения судебных решений в уголовных делах и других мерах принуждения. Но если во времена СССР каждые пять лет проводилась ротация кадров, то сегодня этого нет. Еще одна большая проблема — недобор работников в системе исполнения наказаний. Это связано с уровнем оплаты труда, который ниже, чем в вооруженных силах или правоохранительных органах. Здесь нужно думать о повышении престижности этой профессии, о материальном поощрении.

— Кроме проблемы кадров, есть еще вопрос перлюстрации почты, невозможности получить своевременную медицинскую помощь, зафиксировать побои, обжаловать действия персонала. Какие меры принимаются, чтобы изменить эту практику, гарантировав осужденным право на защиту от возможного своеволия персонала?

— Проблему нужно решать системно. У Минюста ограниченные функции контроля за системой. Департамент не подчинен нам непосредственно. Минюст занимается законодательным обеспечением системы исполнения наказаний. Нам удалось наладить активное сотрудничество с департаментом исполнения наказаний — у нас сейчас кипит работа в сфере законодательной деятельности. Мы работаем без дрязг, и хочу отдать должное руководству департамента, которое, несмотря на все проблемы, двигается, мне кажется, в правильном направлении.

— Как складывается сотрудничество с Комитетом Совета Европы по предотвращению пыток, который имеет право инспектировать украинские пенитенциарные учреждения? Эта информация обнародуется лишь как наказание страны, которая отказывается улучшать ситуацию. Много ли жалоб поступает в этот комитет?

— За девять месяцев я ни разу не общался с представителями комитета. Летом нынешнего года я возглавлял делегацию Украины в Женеве, где заслушивался национальный доклад о соблюдении прав человека в нашем государстве. 30—40% национального доклада составляли вопросы условий содержания в рамках пенитенциарной системы. Международные правозащитные организации, а также представители международной организации тюремных служащих, с которыми мы имели встречи, ни одного черного шара Украине не выкатили. Это не означает, что у нас все хорошо, но это означает, что у нас есть соседи, у которых ситуация значительно хуже. Что касается пыток, то есть некоторые решения Европейского суда по правам человека, касающиеся ненадлежащего обращения с осужденными в местах лишения свободы в Украине.

— Решения Европейского суда относительно нашей страны преимущественно содержат задачи реформ. Какие меры были приняты?

— Именно поэтому мы и начали работать над новой комплексной целевой программой реформирования Государственной уголовно-исполнительной службы Украины на 2008—2017 года. Работаем над ювенальной юстицией, новым законом о службе пробации. В большинстве европейских стран существует служба пробации, которая исполняет альтернативные лишению свободы виды наказаний и обеспечивает процесс ресоциализации граждан, совершивших преступления небольшой и средней тяжести.

Если в 1991 году численность осужденных к наказаниям, альтернативных лишению свободы, составляла лишь 61 тысяч человек, то сегодня количество таких осужденных почти сравнялась с количеством лиц, находящихся в местах предыдущего заключения и учреждениях исполнения наказаний. Ежегодно учет уголовно-исполнительной инспекции охватывает около 300 тысяч человек. Средняя нагрузка на одного штатного работника — 134 осужденных. В странах Европы соотношение осужденных в тюрьмах и лиц, находящихся на учете службы пробации, составляет 1:2. Наличие такой службы позволяет значительно уменьшить затраты государства на содержание мест лишения свободы.

У нас до сих пор ведется спор, где будет создаваться служба апробации: в рамках Министерства юстиции или при департаменте исполнения наказаний. Большой вес приобрел вопрос повышения эффективности и качества личного состава департамента. Ключевая проблема, в которую он упирается, — отсутствие учебного заведения, которое готовило бы офицеров для системы. Следует отметить, что вопросы обучения тюремного персонала рассматриваются Советом Европы как главные и первоочередные, что подчеркнули эксперты СЕ во время рабочей встречи в мае 2005 года в Страсбурге.

На сегодня весь офицерский состав системы исполнения наказаний достался системе в наследство от МВД. Мы с МВД стараемся решить вопрос передачи одного из вузов для обучения персонала. Специально созданная рабочая группа в ближайшее время подаст в Кабинет министров предложения относительно урегулирования этой проблемы.

— Как решается вопрос ювенальной юстиции?

— Безусловно, предметом первоочередного внимания остаются вопросы повышения социально-правовой защищенности молодежи, имевшей конфликт с законом.

В поле зрения Государственной уголовно-исполнительной службы Украины сегодня находятся три категории несовершеннолетних правонарушителей. Первая — это несовершеннолетние, которым суд определил меру пресечения в виде содержания под стражей. Их в следственных изоляторах Украины содержится около 1,4 тысячи.

Вторая категория — несовершеннолетние, осужденные к наказаниям, не связанным с лишением свободы (преимущественно освобожденные от отбытия наказания с испытанием). Их почти 8 тысяч человек, и они находятся на учете в подразделениях уголовно-исполнительной инспекции. Третья категория — несовершеннолетние, осужденные к наказанию в виде лишения свободы. Это самая сложная категория молодых правонарушителей, насчитывающая 1,9 тысячи подростков.

Для исполнения наказаний в виде лишения свободы относительно несовершеннолетних в Украине функционирует десять специальных воспитательных учреждений (колоний), одна из которых — для осужденных девушек.

Сложность ситуации с осужденными несовершеннолетними, которые попадают в места лишения свободы, обусловлена прежде всего их социально-педагогической заброшенностью. Ведь 34% их не работали и не учились, 52% — не имели полноценных заботы и воспитания, поскольку являются сиротами или вышли из неполных семей.

До осуждения 9% несовершеннолетних воспитывались в специальных учебных заведениях, 59% — ранее осуждались к наказаниям, не связанным с лишением свободы.

В вопросе усовершенствования системы ресоциализации осужденных несовершеннолетних в Украине значительное внимание уделяется изучению международных стандартов и практике исполнения наказаний относительно несовершеннолетних за рубежом.

Соответственно программе Совета Европы «Партнерство тюрем» и некоторым другим программам, работники воспитательных колоний имели возможность ознакомиться с практикой ювенального судопроизводства и пенитенциарными учреждениями для несовершеннолетних Соединенных Штатов Америки, Словакии, Австрии, Дании, Шотландии, Нидерландов, Северной Ирландии. Их опыт свидетельствует: менять нужно не только формы и методы работы с подростками, которые находятся в местах лишения свободы, но и организацию деятельности этих учреждений с тем, чтобы условиями размещения и обращением персонала они не были похожи на учреждения для взрослых осужденных. Такое положение является одним из принципов системы ювенальной юстиции, курс на внедрение которой определен в Украине.

Соответственно, этот департамент принимает меры, направленные на максимальное лишение воспитательных колоний «тюремной атрибутики». В перспективе они должны быть реорганизованы в реабилитационно-учебные центры, что требует разработки соответствующей модели и внесения законодательных изменений.

Такие центры будут представлять собой цивилизованные учреждения, отвечающие общему уровню культуры, общественных ценностей, социальных отношений.

Изучение зарубежного опыта свидетельствует, что оптимальной моделью являются пенитенциарные учреждения для несовершеннолетних в Нидерландах.

Безусловно, создание аналогичных учреждений за бюджетные средства на современном этапе не представляется реальным, поэтому нужно привлекать региональные возможности, отечественных и зарубежных инвесторов. Вместе с тем тянуть с решением созданием цивилизованных условий для осужденных подростков, ссылаясь лишь на проблемы финансового характера, недопустимо. Как признают криминологи, цена преступности значительно выше затрат на ее профилактику.

Это касается и положения несовершеннолетних осужденных, находящихся на учете в уголовно-исполнительной инспекции. Эти подростки совершили первые ошибки в своей жизни, поэтому суд от лица государства дает им возможность исправиться без содержания в местах лишения свободы. При этом следует признать, что потенциал подразделений уголовно-исполнительной инспекции в профилактической работе по правонарушителям, находящимся у них на учете, и их социальному окружению, ограничен.

Европейская практика убеждает: к работе с такой категорией молодежи следует широко привлекать педагогов и психологов, врачей-психиатров, социальных работников.

Разумеется, эти специалисты не обязательно должны быть штатными работниками уголовно-исполнительной службы. Привлекать в ряды реабилитологов следует прежде всего волонтеров, представителей социальных служб.

Поэтому нужно систематизировать наши наработки относительно работы по различным категориям несовершеннолетних правонарушителей, искать и внедрять наиболее эффективные меры социального сопровождения молодежи, находящейся в конфликте с законом.